Алхимия кооперации

В конце 80-х годов производственные кооперативы стали основной организационно-правовой формой легализованной предпринимательской деятельности в СССР. Крайне усилившийся в этот период дефицит товаров и продуктов, вызванный, прежде всего, резким ростом номинальных доходов и накоплений населения и спадом производства, вызвал принятие 19 ноября 1986 года Закона СССР «об индивидуальной трудовой деятельности«, разрешивший гражданам и членам их семей параллельные заработки в свободное от основной работы время (частный извоз, репетиторство и пр.), а 5 февраля 1987 года Советом Министров СССР «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления». Согласно данному постановлению, использование наёмного труда в кооперативах не допускалось. Несмотря на легализацию частного сектора, коммунистическая власть во многом продолжала воспринимать кооператоров как классовых врагов.

14 марта 1988 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР о прогрессивном налогообложении кооператоров, посредством которого планировалось, по словам министра финансов СССР Б. И. Гостева, «изъятие определённых сверхдоходов» у советских кооператоров, под сверхдоходами министр подразумевал сумму, превышающую «две с половиной средние зарплаты».

26 мая 1988 года был принят Закон СССР «О кооперации в СССР», разрешивший кооперативам заниматься любыми не запрещёнными законом видами деятельности, в том числе и торговлей. Данный закон стал важной вехой на пути становления предпринимательской деятельности, так как в соответствии с ним кооперативы получали право использовать наёмный труд. В настоящее время 26 мая — день принятия закона — отмечается как День российского предпринимательства.

Википедия, Кооперативы в СССР

В это славное время, когда классовое сознание советского народа всё ещё было затуманено марксистко-ленинской политиэкономией, когда «моральный кодекс строителя коммунизма» являлся практически религиозным откровением от партийно-заэкранных небожителей, нашлись люди, которым горбачёвские нововедения пришлись по душе.

Эта коллективно-спекулянтская душа была измучена сухим законом, безалкогольными свадьбами, серыми трудовыми буднями и тотальным дефицитом товаров народного потребления.

Водку мы теперь не пьём
И конфет не кушаем,
Зубы чистим кирпичом,
Перестройку слушаем.

Перестройка – мать родная,
Хозрачет – отец родной,
Не нужна родня такая,
Лучше буду сиротой.

Подобные частушки были популярны в эпоху Перестройки (1985-1991), и их поток не остановил даже специально изданный указ со смешным названием «О защите чести и достоинства Президента СССР» (по крайней мере, один человек где-то в Казахстане был на основании этого указа осужден и несколько лет сидел в тюрьме, пока не рухнул СССР).

Некоторую часть дефицита можно было достать у фарцовщиков и особенно у работавших в нашем городе поляков — польская строительная компания «Будимекс» некоторое время восстанавливала в Сухуми сгоревшую гостиницу «Абхазия», принадлежащую ВАО «Интурист».

Поляки продавали джинсовые куртки»Монтана», какие-то джинсы с американскими лейблами (скорее всего польский «самострок» под «фирму»), варёнки «Мальвина», какой-то трикотаж, кроссовки («ботасы», как их называли местные). Но поток товаров не мог стать ни рогом, ни Ниагарой изобилия — желающих было явно больше, чем товаров. К тому же, бдительный КГБ пресекал попытки обогащения иностранцев в СССР.  Были так же туристы из ГДР, с некоторым количеством вожделенного дефицита, однако у них шмотки скупали морячки торгового флота и с наценкой продавали «фарце», а уже потом вещи обменивались на кровно заработанные денежные знаки советских граждан. Конечно же, это была не единая типовая схема, их было — пространство вариантов, но всё же — дефицита на всех не хватало. Так что горбачевские кооперативные нововведения граждане поспешили использовать с максимальной прибылью.

В начале лета 1989 года я вернулся со службы в рядах СА, отдав долг Родине — больше, конечно, здоровьем. Родина взамен щедро поила меня березовым соком из банок, кормила рыбными консервами, кабачковой икрой и наградила — я пострелял из автомата два раза, безвозмездно, то есть даром покатался по Украинской ССР и приобрёл новую для себя профессию, которая мне почему-то не пригодилась, но научила быть бдительным в плане противопожарной безопасности.

Как и полагалось — отгулял три месяца, отдохнув и вдоволь накупавшись в море, я понял, что мне очень нужны не столько деньги, сколько тот самый дефицит, который добывать в то время было небезопасно для личной свободы. Устроившись работать в морпорт, я приобрел знакомства и  связи для приобретения тех самых импортных товаров народного потребления, которые так ценились в социуме. И вот на этом этапе — мне понадобились дополнительные денежные знаки.

У меня не было папы, работающего в обкоме партии и мама не работала в торговле. Но мой предприимчивый ум увидел, что вокруг лежат деньги, деньги эти поднимают вполне законным на тот момент путём, достаточно встроиться в необходимую финансовую нишу. Кооперативов в городе было достаточно. Я умел и любил паять — многолетние увлечения радиоэлектроникой, пайка и сборка разнообразных систем типа «цветомузыка», усилителей, эквалайзеров, регуляторов громкости и баланса, регуляторов тембра, всевозможных фильтров и прочей электронной …аппаратуры,  привели меня к тому, что я умел делать лучше всего. Это была пайка бижутерии.

Схема заработка — сдельно-премиальная. Точка пайки стоила 10-15-20 копеек, здесь всё зависело от сложности изделия. За срочность изготовления — 100 рублей премия 🙂 Изделия были «кастованные», то есть с кастиками-формами для камней, «филигрань» — замысловато-скрученая проволока, к неq припаивались медные колечки и крючки для женских сережёк, как это выглядит — смотрим здесь , «штамповка» — это когда на тонкий лист металла фотогальваническим способом переводят рисунок, протравливают его и получают заготовки, к которым припаиваются крючки для втыкания в уши. Четвертым типом было «литьё». В литьё вставлялись камни из какие-то композитных материалов. Заготовки обжигались в муфельной печи. «Литьё» отливали из олова или олова со свинцом, паялось изделие не обычным паяльником, а устройством, которое я собрал из мощного трансформатора и чем-то напоминало оно выжигательный аппарат по дереву. Так же изготавливались изделия с эмалью и с «филигранью» или со «сканью», читаем по ссылке — со всеми премудростями.

Допустим, вам надо сварить желтую эмаль. Возьмите 10 г чистого кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 70 г свинцового сурика и 0,5 г двухромово-кислого калия. Тщательно перемешайте все компоненты, засыпьте в фарфоровый тигель и поместите в муфельную печь. При температуре 550 — 600 градусов смесь начнет плавиться. Когда расплав превратится в однородную прозрачную массу, выньте клещами тигель из печи и вылейте расплавленную эмаль в металлический сосуд с холодной водой. При резком охлаждении эмаль сразу затвердевает и растрескивается на мелкие кусочки. Это и есть исходное сырье для эмальерных работ. Приводим рецепты для получения эмали других цветов. Синяя эмаль: 10 г кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 70 г свинцового сурика, 0,5 — 2 г (в зависимости от оттенка) окиси кобальта. Черная эмаль: 4,5 г кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 70 г свинцового сурика, 6 — 12 г окиси кобальта. Молочная эмаль: 10 г кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 80 г свинцового сурика, 20 г криолита, 4 г окиси цинка, 10 г каолина. Зеленая эмаль: 10 г кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 70 г свинцового сурика, 1 — 2 г окиси меди, 0,2 г двухромовокислого калия. Красная эмаль: 10 г кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 70 г свинцового сурика, 0,5 — 2 г окиси кадмия. Прозрачная эмаль (или, как ее называют, фондон): 20 г кварцевого песка, 20 г борной кислоты, 70 г свинцового сурика.

Изготавливали цепочки, плели их на специальном станочке из проволоки. Паяли их из различного видам звеньев:

Это сейчас при помощи тех же китайских поставщиков возможно заказать всё, что угодно: фурнитуру, камни, сеттинг. Посмотреть варианты орнамента в интернете, подобрать художественное решение. В то далекое время мы всего этого не имели и не знали, шли опытным путем, используя знания из технической литературы и опыта. собираемого по крупицам у технологов промышленных предприятий. Сеттинг для бижутерии — металлический коннектор с платформой круглой формы под заливку эпоксидкой или для кабошона. Камни привозили из Чехословакии, фурнитуру-держатели для камней штамповали сами, когда научились. 

Готовые «изделия» забирали в гальванический цех, где их покрывали никелем и «золотом». Фальшивое «золото» часто облезало и такие изделия стали покрывать лаком. Паял я так же и браслеты, они стоили дороже всего. Везли весь этот «металлолом» куда-то в Сибирь и Центральную Россию. Дефицит ювелирки, а так же желание советских девушек и женщин как-то выделиться из серой массы, желание доминировать сделали крупным цеховикам миллионы денежных знаков и валюты. Сейчас подобные изделия возможно купить и отзываются они в поисковиках на гордое наименование «Советская винтажная бижутерия». Это не советская, но подобное мы тоже делали:

Мой суточный заработок составлял 100-120 иногда 150 рублей. Паять приходилось при помощи вредной ортофосфорной кислоты, поэтому за какую-то не очень большую сумму денег на сухумском рынке мастер, делающий печки-буржуйки по моему чертежу сварганил металлический шкафчик с заслонкой, трубу и еще один шкафчик для вывода в форточку. Стояло два бытовых вентилятора — непосредственно перед моими руками, в месте пайки и в форточке. Вся химическая дрянь улетала в космос. Магнитофон или радио, вся ночь впереди, так ковалось финансовое благополучие.  Вражеские голоса не хуже «глушилок» забивала неистощимая на заунывные песни Турция, но у меня была хорошая аппаратура, а так же запас кассет со всевозможными мелодиям и ритмами зарубежной эстрады.

В морпорту я работал сутки через трое, получая 120 рублей, столько же я делал в другие сутки-двое, потом отсыпался и снова шёл на работу в порт. Через какое-то время, накопив финансовый парашют, купив себе всё, о чем может мечтать молодой человек в 22 года, я освоил гальванику, но соскочил оттуда, не желая дышать в цеху вредной химией. Потом стал соучредителем своего цеха, позднее — занимался ремонтом теле и радиоаппараты.

Среди «цеховиков» в кооперации были так называемые «трусятники» — они шили трусы «Неделька».

Просто «швейники» шили джинсы и изготавливали всевозможный трикотаж, фурнитуру либо покупали, либо клепали в других цехах.

«Гальванщики», «пайщики», «нанизчики» — эти нанизывали кольца и серьги на проволоку, которую натягивали на специальных рамах и опускали в гальваническую ванну. Кооператоры пекли торты, открывали кафе, крутили видео в видеосалонах (плата по таксе, такса — рубль), изготавливали дефицитные фломастеры на заводе «Сухумприбор», в гаражах шили обувь разных фасонов и модификаций. включая модную подошву «манная каша», шили куртки из кожи — да, тогда Турция только-только начиналась.

Позднее, когда я посетил город Ризе, местные турки говорили «спасибо вашему Горбачеву, он помог построить нам город». На месте Ризе находились бараки с крысами, теперь — высотки. Схема обогащения была такой — в Турцию везли подсолнечные семечки (танкерами) — обратно отжатое растительное масло, туда — кожу, обратно — пошитые и покрашенные кожаные куртки. Не было у нас своего производства товаров народного потребления в достаточном количестве, но было сырьё и военные заводы.