Однажды, в застойных семидесятых годах XX века, в эпоху развитого социализма, сложился весь этот – не побоюсь такой лингвистической эклектики – креациосинематографический пазл в жизни. Меня, только что принятого в “октябрята” в церковь притащила мимоходом бабушка. И я гордо выставляя напоказ звездочку с кучерявым Володей, вооруженный им, как Прометей – фонариком, зашёл на церковный двор. Церковь была вот эта;
Сейчас нет каменного забора, а есть металлический, храм полностью обновлён:
Мою причастность к общему делу и неосознанный коммунистический эксгибиоционизм, верующие оценили крайне негативно и с выражением идеологически мотивированной агрессии. Какая-то трухлявая и ветхая старуха, которые стаями вечно околачивались в церковном дворе, увидела это и её закоротило. Выставив корявый, коричневый палец мне в грудь, она заорала на весь двор: “Убийца!” Ничего не понимая, я вылупилсся на старую ведьму, продолжавшую кричать: “Он нашего царя погубил! Он убийца! Смерть ему! Нет ему места в святой церкви!”
Начал вспоминать – какого царя я погубил и когда, но потом понял, что указывает она на звездочку, где красовался ангельский лик Володи Бланка. Что он Бланк, а не Ленин ибн Ульянов – я узнал намного позже, после краха эпохи диалектического материализма. Практически Люцифер, молодые годы:
Закончилась история моментальной перепалкой моей бабушки и юродивой старушенции, с поспешным отступлением на заранее подготовленные позиции, а так же отпаиванием “бедного ребенка” чаем с конфетами у знакомых, куда мы зашли после конфликта. Сцена почти по Гоголю, Вия только не было. Психотравму я залечил, но осадочек остался – с полной идиосинкразией к институту церкви.
На пасху мы бегали возле церкви и дрались крашенными яйцами, чему пытались препятствовать завуч и директор. Пасху я очень любил по двум причинам: в этот период по телевизору показывали передачу “Иллюзион” с телеведущим Отаром Сепиашвили. Он долго рассказывал по-грузински про кинематограф, а потом крутили что-то невероятное: “Полицейские и воры”, фильмы Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, комедии с Жаном Габеном, Челентано, какие-то боевики и комедии, которых не было в обычном прокате.
И вторая причина – много вкусняшек, которые готовила бабушка, после чего происходили перманентные хождения из гостей и в гости. А гости – это и хорошее настроение от большого количества подаренных конфет, и веселая обстановка.
Что же касается кино, то с детства мне и другим прививался хороший вкус. Сейчас такое не смотрят и не снимают:
Как говорили взрослые – это чтобы ночью в церковь на пасху не ходили, а смотрели кино, оно увлекательнее:
Некоторые фильмы будоражили воображение, Брижит Бардо, пресвятые сиськи, мама миа! Видеомагнитофонов массово пока не было:
Марчелло Мастрояни, Софи Лорен, цигель, цигель, алюлю!
Завлекали и такими фильмами
Лето с Моникой (режиссёр Ингмар Бергман)
Двое молодых людей — Харри и Моника — вырываются на свободу. Они любят друг друга и убегают от надоевшей им реальности на природу: фьорды, тихие бухты, утесы, прогулки на лодке. Но надолго ли?
Иллюзион показывали и на другие, не церковные праздники. И в каждую субботу вечером. Цензоры из Москвы ничего не могли с этим поделать. Как признался сам ведущий программы в одном из своих ранних интервью, “законом было разрешено показывать небольшие куски из фильмов. Но мы прибегали к хитростям и показывали практически весь фильм”.
Под эту заставку мы мчались домой и переключали канал. Эта музыка в заставке передачи сводила нас с ума. Мы знали, что не увидим нигде и никогда того, что нам покажет Сепиашвили. Ну, разве что на полу кинотеатра. Сидя на своем, набитом книгами и тетрадями портфеле, среди кресел, если пустят туда… Даже поговорка была: “Понедельник, вторник, среда… пятница… Иллюзион!!!”
Вот заставка программы, которая заставляла бежать к телевизору:
Отар Сепиашвили умер на 85-м году жизни в Нью Йорке, в ноябре 2014-го года. Спасибо ему за всё! Вспоминаем его добрым словом. Мир его праху.
